№ записи 356.241013  Когда-то очень давно, когда не было Сумеречного мира на материке ТьмаТараканны, когда не было стены Чародеев и не было схваток с защитниками Стены…когда не было даже империй Запада…в центре пустынь жили люди…

ИСКАТЕЛИ ТЕНЕЙ

Значения

Берель по прозвищу Бретелька — главный герой
Лаванда Варш по прозвищу Фарш  — его девушка
Ибрагим Варш по прозвищу Оглы-Бэк – отец Лаванды
Фарфала — город где-то в песках пустыни Квака что на северо-востоке Сумеречной зоны
Экебек-мужчина         лезущий зачем-то на стену.
Тепнозер-велосипедист (полицейский) по прозвищу гипнотизер
Кэминь- соседний город Фарфалы
Ирип –А-Тул – князь верховный города
нуль-территория вокруг Фарфалы
Кримптон- город дурманенных человек
Бегон- местность возле Кэминя, через реку Фур
Таран- узкий меч, заточенный с обеих сторон из кремового металла
Шарада-разрывное метательное оружие
Лафи-младшая дочь главного судьи
Эйфиры-человекоподобные существа

Хроники АзТаро

Искатели теней

…И опять тени обитателей пустынь угрожающе наползают на меня.  Я отступаю, шаг, еще шаг, страх капля за каплей ощутимо и неотвратимо вползает внутрь… какие звуки, шорох, шипение….
Может это песочные змеи, которые так любят бесшумно приближаться к жертве?   но змеи не дают тени…это что-то другое.. но что? В пустыне ведь нет теней…
Я просыпаюсь в холодном поту…Мне опять приснилось что-то непонятное…Странное предчувствие сдавливает сердце стальным захватом…

Серия 3  Знакомство с Фарфалой продолжается.   Лаванда.
Я шёл с  третьего яруса, где находился мой дом. Экебек уже нажал засекатель времени и поравнялся со мной. Судя по выражению его лица, никого вокруг себя он не замечал. Приостановившись, я уступил проход альпинисту. Немного постояв, перепрыгнул на соседний трап и направился дальше.
Город наш – это большое кольцо стены. Толстого рода камнем и клеем собрана она. Через три метра высоченные столбы, прочные колонны. Колонны бесхитростным способом держат трапы с нашими жилищами. Всё это так прочно и основательно сложено, что, кажется слитое изваяние. Внизу, откуда стартовал Экебек, одноразовая будка с соломенной крышей. Через неё в стену уходят подкоровники. Стена города очень широкая, а диаметр вообще неведомых мне размеров. В середине постройки высокая башня, в ней живут умы. Всё что помогает нам жить – всё в этой башне. Стена города поделёна на ярусы. Верхние ярусы принадлежат серьёзным умам, а соответственно ниже малоумышленным. Я жил на третьем. Лаванда Варш тоже, но через сорок жилищ от меня.
Как я с ней познакомился? Пускал бумажные самолётики с пятого яруса. У нас можно свободно перемещаться по стене, никаких дискриминаций нет и в помине. Бумагу завезли индусы восемьсот лет позади, а самолётики меня научил делать один русский путешественник, гостивший у нас неподалёку.
В своих записях я записал о нем: …русский Фёдор Качарин искал свою Шамбалу, много лет странствуя с караванами, был богат умом и нашёл нас в песках.
Я видел у него странные книги, на языке не понятном мне. Но о чём мы рассказываем, он всегда понимал и улыбался в ответ ясным светом.

Сейчас звезда по имени Гагра высоко. Закрываем тендеры. Ухватывающие кольца на вершине стены как раз и служат опорами для них.  Процесс закрывания тендеров сложен и требует особого умения. Я этим не владею, я – алмазщик.
Моё дело гравировать камни и варить смолу. В смоле мы кипятим алмазы, для придания им изящного блеска. Кремовыми инструментами: зубильчиком, огранкой,  молоточком — я создаю идеально ровные грани.  Но скоро выйдет предложение о плавной огранке и я вместе с группой, отправлюсь учиться.
Кстати сказать отец Лаванды, Ибрагим Варш, будет нашим преподавателем. Он давно в этом деле и тоже учился и разрабатывал метод плавной огранки.
Тендеры полетели, укрывая нас от палящей Гагры. Настало время Ирип. Это шесть песочных часов пламенного света, и носят имя нашего князя.
Возле тёмных ворот возникла суета. Люди закопошились, промчались на колёсах тепнозеры. Начали открывать большие ворота. Спустя некоторые песочные минуты, моему взгляду попались инородные существо. Толпа окружила их, а следившие за порядком тепнозеры начали пробираться в гущу событий.
Тепнозеры всегда ездят на колёсах, всегда по двое. Они окутаны в чёрное платье, широкие шаровары и маски. Колёса их были завезены перемещающимися цирковыми артистами. Назывались – велюсипеди, но у нас прозвали – каталками. Два разноразмерных колеса, укреплённые в раму и привод педалями через цепь, заставляющий двигаться. Хотели оставить слона, но князь возразил. К нему прислушались. К тому же его сильно боялись коровы.  Всего в Фарфале тридцать один тепнозер: двое для каждого яруса и один запас.  Оружие разрешалось только в боевых манёврах. По песку за стенами передвигались на верблюдах, покрытых коровьем жиром. Таран каждому прилагался  особый, с именем и рангом.
Повели двоих и верблюда. В белых шароварах, с масками на лицах и треугольных шапках.  Я заметил что на верблюде погружено что-то непонятное, обугленное и похожее на дерево. Но хорошо присмотревшись, увидел, что это остаток сгоревшего человек. В часы Ирипа звезда по имени Гагра настолько жарящее, что от путника остаются одни кости и зола. Вот почему мы накрываем тендеры.  А те, кто остаются снаружи ищут тень…

Мы всегда ищем тени… даже когда находимся в тени…Что-то мне кажется что они становятся гуще, плотнее…нет, мне это кажется…слишком яркая Гагра…

Серия 4  Знакомство с Фарфалой продолжается.  Эфирное письмо

Шесть часов огня прошли, когда лучи Звезды по имени Гагра закатилось за стены города. Потихоньку начали убирать тенты.
Колгота на улицах угасала и на Фарфалу снизошла благодать.
Тем временем я уже был с Лавандой. Меня мало интересовали события происходившие ранее. Город часто принимает гостей и это не удивительно. Караваны с товаром постоянно стучатся в двери. Да и случаи сожжения людей за стенами города далеко не редкость. Так что удивляться было нечему, и я перешёл к другим мыслям.
Девушка скрылась в соседней комнате, а я на какое-то время остался один.  Пробежал разносчик посланий. Это был человек худой, высокого роста с огромной сумкой. Одежда на нём была из тонкой материи, плотно прилегающей к телу. Разносчики сидят в основании центральной башни, прямо под нашим заведением. Они доставляют эфирные письма. Процесс написания эфирного письма очень своеобразен, соблюдать его следует в полнейшей темноте с использованием подсветителей инфракрасного источника.
Как только послание попадает на свет, оно в скором времени растворяется.  Но мы приноровились.
Хватаешь пакет, вскрываешь и быстро впитываешь информацию. Метод созревания текста основан на том, что читающий вылавливает и запоминает особые слова, цепляющие за собой всё содержание. Так что проблем не было.
А сама система эфирных писем была основана по некоторым причинам.
В боях около Кримптона нашим отцам приходилось часто пересылать команды в письменной форме. По той причине, что жителями его были дурманные люди. Эти существа использовали в своей повседневной пище трансцендентные продукты, обладали безумно острым слухом и орлиным зрением. Им было подвластно перехватывать наши сообщения, тем самым узнавая последующие манёвры. Мы несли большие потери.
Вот в это время решено было использовать в командовании эфирные записи, поменявшие ход борьбы. Когда же  большая часть одурманенных была уничтожена и в городе остались только эйфиры, нужда в письмах отпала.  Князь Ирип – А – Тул принял решение о закрытие фабрики эфирного письма,  тем самым создав разногласия среди больших умов. Но его остановили. Закрытие и прекращение работ несли за собой сильнейшие перемены, затраты и потери. К тому же многие купцы приобретали эфирные технологии и платили налоги.
Впоследствии решено было оставить весь процесс как он есть. Была создана группа людей отвечающих за систему распространения информации, они же разносчики посланий.
Беглый лист, такое прозвище имел разносчик, открыл свою сумку и извлёк из неё конверт коричневого цвета. Он расспросил меня — есть ли хозяин дома? Я не успел вымолвить, как из соседнего отделения вышел отец Лаванды.
-Доброго песочного дня!- сказал он, протягивая руку разносчику.
-Добрых новостей! – ответил Беглый лист.
Они обменялись пожатием ладоней, как это было принято во множество веков, и Ибрагим Варш принял подарок.
Сделав короткий жест, разносчик посланий отлетел в соседнее жилище, дабы порадовать её обитателей. Эфирное письмо являлось редким в Фарфале, поэтому относились к нему как к подарку и были очень благодарны.  Беглый лист служил разносчиком нашего кольца- яруса и был желанным в любое время.
Существовала ещё одна особенность в его работе. Письма, как известно не всегда носили добрые послания, но и печаль. В такие рейды разносчики надевали маски и тёмные халаты. Перемещались они так быстро, что едва ли их можно было заметить. Поговаривали будто это и не люди вовсе, а почтальоны. Почтальонами звали разносчиков на дальних территориях ТьмуТараканнн. В Тартаре, например, в вообще существовала каста черных почтальонов. Та область континента пользовалась ужасной славой. Мне не хотелось бы жить там.
Они приносили дурные вести  и часто погибали от рук и мечей адресатов. В итоге исчезли совсем. По крайней мере в Фарфале и Криптоне их не было.  Мой друг,  Ирис Купальнэ, сам видел такого чёрного разносчика. А было это в прошлом песочном году. Он возвращался домой с работы и нёс инструменты в ремонт. Шёл дождь, заканчивался девятый месяц  Венеры. Это время когда река Фур наполняется водой. Зайдя в помещение и уложив сумку с инструментами на сидение, Ирис посмотрел в окно. Капли дождя стекали по стеклянной поверхности. Жители Фарфалы любили дождь, на ярусах распускались фосфорические цветы,  им тоже нравилась влага.
В какой-то момент пробежало что-то чёрное возле окна и хлопнула соседская дверь. Минуту спустя разразился душераздирающий плач. Парень вышел на площадку и направился к соседям.  Тамира Бегон убивалась слезами.  Маленький ребёнок ползал по полу, ещё не понимая, что потерял отца…
А  письмо в её руке не исчезало.
Так получается, что письма печали не исчезают, потому что состоят из обычных чернил.

Ибрагим Варш постоял с минуту, держа конверт в руке, потом присел на сиденье и начал открывать послание. Одно то, что письмо было эфирное, говорило о добрых вестях.
Конверт шебуршил в ладонях и издавал запахи мёда.
Долго и внимательно перечитав текст, отец Лаванды обратился ко мне.
-Готовься сынок, — проговорил он. Через семь дней мы начинаем производство алмазов плавной огранки. А через два месяца – к нам придут изумруды.
Он улыбнулся и уставился в дверной проём. Потом громко проговорил — Лаванда?!! Лаванда, иди скорее сюда.
Раздалась возня в соседней комнате и девушка появилась с кружкой в руках.
-Да отец! — проговорила она.
— Мы с твоим Берелем начинаем новую компанию — Он улыбнулся и посмотрел на меня, словно ища в моих глазах поддержки.
Я тоже улыбнулся ему в ответ.
Лаванда была чем-то недовольна, она сделала укоряющий взгляд и ушла обратно в комнату.
— Почему она недовольна? – спросил я отца
— Ох, эти девушки — выдохнул он,- они всегда мечтают о пифагоровских идеях. Сегодня она просила устроить ей  Ирип-катание на территории нуль в следующем месяце, но я отказал.
-А что за катания такие?- удивился я.
-Разве ты не знаешь?- Воскликнул он. В следующий месяц Венеры князь Ирип проводит событие большого значения.
Гагра, как известно находится в боковом положении, пески не жгут. Почва становится плотной и по ней можно удобно перемещаться.
-И что из этого?- Спросил я
— Дослушай меня — скривил он рот.  Князь наш заказал из Темерлина дорогой автомобиль. Я вчера видел зарисовки одного торговца. Это удивительный аппарат.
-Атобиль?! – переспросил я его.
-Автомобиль — Он сделал ударение на среднем слоге.
— Вот ты сам скоро всё увидишь — Лукаво озарился он на меня.
— Так почему же Лаванде запрещено участвовать в этом событии? Осёк я его. – Остановись же, она девушка. Кто расскажет о последствиях? Ты же не хочешь потерять свою возлюбленную? Так ведь?
-Я ответливо кивнул.
Письмо испарилось, я только успел разглядеть исчезающие знаки.  Отец Лаванды встал с сиденья, положил, теперь уже не нужный, конверт на стол и ушёл в другую комнату.
Долгое время я оставался один.  Вдыхал запах меда, разносящийся от пустого конверта и теребил пальцы.
За окном уже порядочно потемнело и голоса людей совсем стихли. Сегодня у меня был выходной, завтра же предстояло много работать. Я попытался встать, чтобы покинуть уютное жилище и вернуться к себе домой. Но тут появилась Лаванда. Наверное, она уже успокоилась и пришла ко мне.
-Разве ты сейчас уходишь?- спросила она? Я утвердительно кивнул. Она тоже посмотрел в окно и с грустью добавила — Ну вот, и никуда не сходили. Лицо её исказилось обидой, казалось ещё больше чем прежде.
Я поцеловал её и открыл выходную дверь.
-Постой!- услышал я за спиной. Вот возьми. Отец Лаванды нёс тяжёлую сумку и вручил её мне.
-Что там? – спросил я его.
— Подготовься, почитай про новый метод огранки, а завтра спросишь у меня, если  что тебе не понятно.
Я поблагодарил его и ещё раз взглянув на девушку, устремился в проём.
-Доброй песочной ночи!- сказал я.
Услышав в ответ тоже самое,  прикрыв дверь, пошёл через сорок жилищ в свою обитель.
В окнах горел свет. Под ногами хрустел строительный клей и мелкие камушки. Ночь была звёздной. Я хорошо изучал астрономику в центральной башне и мог ориентироваться по звёздам. Знал название всех небесных светил, умел использовать увеличитель неба и высчитывать прогнозы.
Пройдя несколько метров, я замедлил шаг и совсем остановился. Холодный воздух, словно в кальяне играл в моих лёгких. Голову обдавала свежесть, а в руках росло приятное напряжение. Я потянулся, зевая, и облокотился на перила опорного яруса. Рассматривал вдалеке мерцающие огоньки,  одиноких пешеходов на пустой площади и окна центральной башни. До неё было несколько миль, но зрение меня никогда не подводило.
Свисая с поручня, локтями упираясь в деревянные перила, я увидел большой предмет, качающийся как маятник на угловом выступе яруса. Присмотревшись в темноте, разглядел сумку, напоминавшую ту, что была сегодня у разносчика. Мне показалось это странным. Но и вправду — это была широкая сумка с эфирными письмами…

(о чем я подумал?)