№ 157.10072013   Проект Небес представляет — Всемирную историю Галактики в мифах. Том 1 в 77 главах.  Хроники Небес.

Мы продолжаем самую длинную сагу Мраморного континента — историю о маге, который возжелал стать самым великим из всех живущих в галактике…

Предыдущая часть главы здесь  Х. Н. глава 14 1/3  Молодость Гервольда

Х. Н. глава 14 2/3  ПУТЬ К СВЕТУ.

Гервольд больше известный как Фан Фикшен был самым популярным героем многочисленных комиксов, древних легенд и сказаний большинства фольклоров множества обитаемых миров нашей галактики. Темы сценариев с участием Гервольда были очень популярны на всем северо-западном побережье Канн.  Темы борьбы Добра и зла, света  и Тьмы…

Обширная гряда Канны протянулась через весь материк планеты Тьма, дав название собственно всему материку — ТьмаТараКанны.   Все скопления киностудий, анимационных и сценаристических, юмористических  студий материка, а он раз в 40 больше, к примеру, чем  Земля, сосредоточены вокруг моря Тара. Строго говоря это галаокеан. Если применять термин бесконечность то так оно и есть. Если плыть на подводной лодке со скоростью 45 узлов в минуту без остановки, то вы достигнете берегов через 78 лет. Где-то так.  Так-то!!!   Далее следуйте по маршрутной карте блога — читайте события по порядку

ИЗБРАННЫЕ  ГЛАВЫ романа Ка Ша Лотта «АЛМАЗ АДА»

ГЛАВА 1 РОЖДЕНИЕ, ПЕРВЫЕ ГОДЫ Гервольда

ГЛАВА 2   ПУТЬ К СВЕТУ. ПОСВЯЩЕНИЕ Гервольда

Гервольд прошел обряд Посвящения и стал мастером в 22 года. Согласно неписанной в учебниках традиции, он взял другое имя — Фан Фикшен. Это имя более других понравилось Гервольду. Никто и никогда!   Да, его не было с самой минуты рождения.

Так Гервольд постиг свое предназначение и в этом была суть его Посвящения — нести свет во тьму.

А свет это он — сделал вывод этот смелый до безрассудности юноша.

Он пожелал растворится в светлой энергии. Он пожелал стать самой сутью этой энергии. Отдать, посвятить себя великой миссии Просветления!

Да, Аммон Радек предупреждал его о грозной опасности. Так когда то погиб Рамакришна. Если ты читатель читал о нем то знаешь от чего погиб святой старец!

Но Гервольда не смущают примеры ни прошлого, ни будущего. Для него него нет пространства и времени. Он свободен от условностей этого мира.

И он готов принять эту миссию. Потому что он всегда ощущал себя Избранным.

Его выбрали Силы Природы.   Действо продолжалось. Чтобы не погружаться в иллюзию самообмана следует проверить свои силы. Надо подняться на вершины Рая, а потом  надо опуститься в глубины Ада. Проверить себя, свою силу, свою Веру…  Действо продолжалось…  И он погрузился в магию растворения своей личности… волны медитации закружили его и он отдался этим движениям…

Было время, когда не было времени. Мы родились в объятиях той первой секунды…

….
….
Это произошло не в глубинах континента и не в открытом море, это произошло не в отдельной реальности и не в повседневной, будничной суете. Берега мирового Океана обрушили ветры на утесы, плоскогорья и горы.
То, что случилось, случается только в подлинном Одиночестве человека без следов, каким он был всегда.

Гервольд услышал Ее голос. Он замолчал, прислушиваясь.  Голос  стал тише, сделался едва слышным, а потом совсем умолк.
Он подождал еще мгновение на ближайшем повороте, солнце скрылось, потеряв нас из виду.

Мы — плоды пустыни, звездное небо.
Одни пронзены ветрами, другие ранены беспрестанным дождем или бурей песчаников, изнемогающих от жажды, а некоторые из нас пронзены закатами, и все, в конце концов, увенчаны, полны миражей и Пейзажей.
Жизнь питается свежей водой, которая пьет там же, где пьют волки и собаки, — из благословенных луж, из трогающих душу рек, из водопадов и дождей.
Он не был колдуном, он был хуже, чем колдун. Однажды он был магом и притом сохранял качества хорошего человека, если од этим понимать стремление стать лучше, готовность к жертвенности. Он решил совершить эксперимент, заключив сделку с духами Тьмы. Познав их природу, он намеревался исправить их природу. Последнее скорее предположение так как Фан не оставил записок и не облегчил нам задачу. Мы до сих пор гадаем о причинах этого опасного эксперимента. Пока он сохраняет свою личность и силы Тьмы не властны над ним. Идет постепенное привыкание друг к другу.  И это общение многогранно. Он то взмывает к свету, то падает в объятия Ночи…

Сейчас Гервольд наслаждается светом, купается в нем. Он как в бреду. Он входит в свою личность и растворяется в ней.

Он слышит голоса. ни звучат внутри…

—  Он «взрывается»?
—  Да. ОН НЕ ВЫНОСИТ НИКАКОЙ ГРАНИЦЫ, ОТДЕЛЯЮЩЕЙ ЕГО ОТ БЛАЖЕНСТВА.
О! Битва плоти и тоски, восторга и отчаяния мага и ослепительного света была решена в пользу Блаженства, которое досталось ему. Выражаясь его языком, слился с ним. Его мозг и дух совершали экспедиции к пределам реальности всей вселенной, и он вторгался — почти оскорбительно — в Обширность всякой поверхности, в не¬определенность всякой бесконечности, и такова была его судьба, но он возвращался на свое ложе из диких трав. Из его звезд, поверяющих ему свои тайны, из его снегопадов и пещер. Его Слава заключалась в возвращении из Блаженства. Однако его возвращение становится все более невероятным.
Его раскаленные докрасна костры, следствие одиночества, выработали в нем привычку держаться на расстоянии, на иных берегах, в иных океанах; Видение, очарование Видением пропорционально перспективе миров.
Ф. Ф. сам выбирает, вернуться ему или нет. Это зависит только от него самого. Духовная дистанция между ним и всеми остальными огромна, он отделен ею от всех.

Общение с необыкновенным захватывало его на целые века, которые в каждое мгновение являются Временами без Границ.

Путник, шагавший по полям Заката после захода солнца, проходит без всякого предупреждения сквозь ледяной холод и полумрак звездной ночи. Его окатывает, как волной, стоящим в воздухе радужным ледяным жаром, который вдыхает его нос. От его дыхания возникает нежность ледяных пастбищ, а в дрожащих кронах как будто бы все еще сверкает солнце, несмотря на присутствие уже взошедшей луны.
На него производит впечатление то, как Мария, Небесная Дева-Мать, ведет себя с ним. Он внимает Ее сияющему присутствию, его эмоции перехлестывают через край, его знания превосходят сами себя и превращаются с состояние неизреченного света. Он дает полную волю своему огромному желанию прикоснуться к Ней (к Деве) рукой.
Его заливает ощущение бесконечного Блаженства. Как только он приходит в себя, возвращаясь из своего экстатического состояния, Она, бесконечно осторожная и мудрая, несказанно одаряет его, и Ее дар питает его воображение.
Пытаясь произнести хотя бы одно слово, он не находит ни своего горла, ни шеи, ни слюны, ни языка, ни рта. Он охвачен восторгом, стыдом и блаженством, и потому этот момент все не наступает. Он переполнен чувствами и смятением в присутствии этой подавляющей реальности.
Его мозг был ошеломлен, перед глазами все мешалось, жаркий воздух (воздух пустыни или моря, сопровождавший Ее присутствие), великолепие вечера, превосходившее многие чудеса, цветы — а может, и не цветы, — плавающие в воде. Сквозь тело Марии скользили плывущие облака, вздымались гигантские волны Прибоя, алые и золотые из-за выглядывающих из них рыб, если это был Океан, накатывали волны горячего воздуха, если это была пустыня, и выглядывали койоты, волки, шипы, цветы, изумленные птицы, и все было охвачено потрясающим молчанием. Причащение продолжалось, он знал, что Она ждет слова.
Он всячески старался уловить этот видящий его взор, он смотрел на этот взор, проникавший сквозь него, заставлявший его мгновенно осознать смысл Откровения в экстазе этого присутствия, такого близкого и знакомого.

Мария была погружена в божественное созерцание своего мира и восхищение им. Она поднимала взор и, довольная, созерцала свой мир. Чтобы напитать этим память отшельника Ф. Ф. и вдохновить его, чтобы он смог нести свое одиночество сквозь невозмутимое и бесконечное время. И так Она сидела, отражаясь в заводях вместе с облаками, среди красоты мира, в лазурном пространстве, складками охватывающем Ее гибкое тело.

Берега Альпийского океана на юге Таврии — это грохочущие отвесные скалы и точно просеянные сквозь тончайшее сито пейзажи потрясающей красоты, никогда не перестающей утешать волнения Океана, великолепного, живительного, который разбивается о песчаные пляжи Закатов — таких нет более нигде, и каждый из них уникален.
Едва ли можно найти подобные Закаты где-либо еще в этом мире или в каком-нибудь из возможных миров.
Они бывают всегда, но никогда не похожи один на другой.

Неведомые звезды, пронизывающие их сумерки, во время нежданных появлений Смуглой Девы образуют сине-зеленое покрывало, окутывающее ее тело. Она носит это покрывало, озаренное собственной красотой и идеально соответствующее ее собственной внутренней и внешней красоте.
Это хорошо известно магу-отшельнику Гервольду. Ибо он знает мир как собственную ладонь, он берет в руки судьбу, хрупкую и ускользающую, как розы, которые очень скоро, увянув, превращаются в аромат; повсюду дикие сады, подобно ручейкам, впадают в лазурь и разбиваются искрами света, того самого света, что укрывает наготу Девы-Матери, Создательницы Жизни вселенной.

*Источники уверенности находятся здесь. Святой в сумерках отходит в сторону, чтобы все миры направили свои взгляды и свой пыл на Нее, а не на него.
Вселенское совершенство, явленные Небесные Врата: это Она, наша Мать — Дева Мария.
Владычица Небесная и Богиня Жизни.
ОНА «ПРИКАСАЕТСЯ» К ПСИХОЛОГИЧЕСКОМУ ОПЫТУ КАЖДОГО ИЗ ВЕРЯЩИХ В НЕЕ.
Так она воплощает свой блеск, и тогда воздействие этого опыта удваивается.

Ты умеешь улавливать само добро в биении сердец и даже в тенях.

*Это было дерзостью впитывать белое благоухание лунного света, который стирал профиль берегов, а пастбище отражалось в такой гармонии с этой ЧИСТОЙ ПОЛНОТОЙ, что мы вступили в эти хрустальные воды, думая, что все еще ступаем по пастбищу, — и мы провалились. Довольные и радостные, убаюканные этой безжалостной белизной, не зная, где начинается наше тело или где кончается покрывающая нас вода.
Для этих отражений нет границ, они до сих пор еще не кончаются — и вот мы здесь. Вокруг нас колышутся тени, они проникают в нас, и как же прекрасно это знание, что мы есть то, что мы не есть.
—  Знание того, что мы — тьма, приход которой предчувствуешь, но которой у нас нет; и того, где, в конце концов, начинаются истинные границы.

Услышав слова, исходившие из уст Девы, я сошел с ума от любви и в это самое мгновение, слился Воедино с миром. В то самое мгновение, ни раньше, ни позже.
—  Я поднимаю тост за это твое пребывание, сколько бы оно ни продлилось; за твое пребывание здесь, с нами, на твоей земле, в твоей колыбели и с твоим народом: здесь и сейчас.
—   Та же самая луна, те же самые уста. Та же самая луна, тот же самый тост. Без жажды, сосуд, по стенкам которого скользит и скатывается на дно лунный свет…

—  Зонты укрывают нас нежной тенью даже сейчас, когда стемнело.
*Реальность, исполненная существенной неопределенности.
Еще никогда не происходило подобного состязания, турнира, в котором встретились бы столь необыкновенные, гениальные силы, отправной точкой послужило то блуждание теней, которое вылилось в уход моих предков.
Им предстояло одним броском окончательно вознестись на вершину уверенности.

Предел неизмерим. Его нельзя оттенить коврами, потому что нам не удалось бы устлать все дороги мира великолепием лепестков обезглавленных цветов или благоухающими, даже специально надушенными и окрашенными опилками разграбленных гигантских лесов. Нам не удалось бы скрыть счастья, пришедшего словно из другого мира, такое оно странное и такое большое. Поэтому мы больше не будем разбрасывать оттенки — ни розовые, ни какого-либо иного цвета. Лучше будем вести себя так же, как маг-Отшельник. И, если сможем, постараемся немного проникнуть в странную природу его Блаженства, чтобы лучше понять его, когда в пупке луны, отраженном в зеркалах воды, затмения разожгут Знание того, что находится за пределами «здесь».
Нужно срочно поместить воду в воду, чтобы луна снова купалась там.
Пусть каждый, кто бы он ни был, если он не может развести костер, пусть посадит зеркало воды, чтобы луна снова купалась в пупке мира.
Они похожи на тени, сосредоточенные и упрямые, старающиеся не дать Гервольду выйти на свет.

далее продолжение истории мистерии посвящения Здесь