№ записи 172.180713   Не успели высохнуть чернила на гусином пере, появились, откуда ни возьмись, многочисленные братья, сёстры, дядьки и тётки, племянники и невестки. Пампушки, Кренделя, Пундики, Ватрушки и сдобные булочки, осанистые пончики, которые могли стать мистерами Пончами, сёстры Баранки, братья Струделя.  Реестр записей о Калаче Кренди

Четвертая запись книги Кренди здесь      Пятая запись 1 книги б. Блека о Калаче Кренди

Через 20 лет, в мае 1979 года  маленький Мук собрался помирать. Тот самый Мук, его папаша,  который некогда часто выгонял Кренди из дома, за то, что тот воровал у него муку и продавал её на рынке. Недостаток муки юный Калач Кренди компенсировал то мелом, то извёсткой, то толчеными таблетками, подсыпая незаметно всё это в мешки. Всё равно, почти все булочки из этой муки за дотации государства шли на корм малоимущим. Говорят, что маленький Мук отбросил копыта, когда случайно съел пирожок, в котором вместо муки был подсыпан порошок гипса. Еще, будучи при смерти, Мук, держась за окаменевший живот, и пуская из (кто-то из остроумных крендоведов написал – «пуская из попы клубы дыма» – так видите ли смешнее, но бдительная цензура вырезала и сохранила в релизах для истории крендоведения ) трубки клубы дыма, пригласил к себе в лубяную избу попа с нотариусом и составил завещание.  Своему старшему сыну  —  Калачу Кренди маленький Мук  оставил мельницу. Это так растрогало Калача, что он потом всю оставшуюся жизнь переживал, что так издевался над своим отцом.

Если б он знал, что маленький Мук любил Калача больше всех! Кренди наконец-то пустил слезу и тут же размяк. а зря! потому что …

Не успели высохнуть чернила на гусином пере, появились, откуда ни возьмись, многочисленные братья, сёстры, дядьки и тётки, племянники и невестки. Пампушки, Кренделя, Пундики, Ватрушки и сдобные булочки, осанистые пончики, которые могли стать мистерами Пончами, сёстры Баранки, братья Струделя.

И он стоял в центре этой толпы бедных родственников, которые и в глаза то его никогда не видели. Да и он – Калач Кренди, даже не подозревал об их существовании. Он выделялся среди них как перезревший помидор между недозрелым горохом. Уже тогда, в молодые годы вес Калача превышал 400 фунтов чистого мучного веса.

Младший брат Калача – Пирожок оказался не злопамятным, он вызвался помогать Калачу и стал молоть муку, которую осёл возил на Сорочинскую ярмарку.

У Калача Кренди оказалась многочисленная родня. Они тоже хотели кусочек наследства. Пришлось Калачу брать их работать на мельницу.

Почти всю муку они лопали, когда Калач приезжал с тележкой то ему доставался кулёк, да и тот без дна.

— как много у меня нахлебников, — огорчался Калач. Но выгнать никого не мог, по завещанию он проходил как опекун родни, Да и как они могли выжить без него? Ведь только он был их единственным кормильцем!

Калач раскидывал умом и так и этак, но ничего придумать не мог.  Но здесь в его жизни появилась еще одна красотка — Алена Писько

…..Когда-то и помойка была его родным домом. От морозов спасала бумага, в которую Кренди заворачивался, прячась от ветра на дне ящиков из-под пива. Тень медной монетки была для него богатством. Его отец – маленький  Мук часто выгонял его из дома, и юному Калачу было нелегко. Казалось, это никогда не закончится. Руки, ноги  и лицо были чёрными от костра. Он сидел у пламени, протягивая к нему жадные закоченевшие пальцы, и тихонько  пел песенку под волынку: Йо-хо-хо и бутылка рома!  Мани мани, — мы не люди, а карманы… Но и карманов у него  не было. Он ходил в солдатском ватнике с зашитыми комбатом карманами, туго затянутом солдатским ремнём.  Вместо шапки Кренди носил ушанку, а летом, вместо бескозырки, — пилотку старшего капрала. И не было у него  даже каски на случай дождя или града. В ту пору ему не было и 17, но он, вместо того, чтобы думать о своём  трудоустройстве, мечтал о созревшей Алёне Сисько, которая была переполнена соками, словно спелая дыня.

Алёна Сисько

Она дразнила бедного Калача своими спелыми грудями, аппетитно прорисовывавшиеся под лёгким платьем, а Калач, достав свой подрастающий не по дням, а по часам член, грозил ей из-за угла хаты, не по-детски ворча.
Затем, своровав на рынке сочный помидор, Калач Кренди убегал в кусты и протыкал помидор своим пальцем, продолжая мечтать об Алёне, и наблюдая за стекающим соком. Но роль Алёне  за это не давали. Зато её  заметил Ласанович и поместил в свой электронный каталог лучших красоток Юга.

Мельница молола муку, Калач ковырялся пальцем в носу и по-прежнему мечтал об Алене Сисько.

После смерти отца в 1979 году что-то изменилось в мировоззрении Калача Кренди.
Он понял, что нельзя всю жизнь жить на помойке, да и мельница оставленная маленьким Муком в наследство делала Калача Кренди если не богачом, то перспективным малым.
Он понял, что помойка его не устраивает, так можно всю жизнь ждать пока Алена Сисько  даст ему самое сокровенное свое сокровище.
Ну это по версии Фифа. На самом деле ничего Калач такого не думал. Случай сам шёл ему в руки и можно предположить – если бы Калач увёртывался, то удача пролетела бы мимо.

Летом 1979 года Кренди оформил на себя наследство, хотя это далось ему нелегко – ему пришлось стать опекуном своей многочисленной родни. Чтобы они не мешались, он решил купить булочную. Пусть родственники там поработают.
А уже через сутки, он был буквально атакован Алёной Сисько.
—  Это ты что ли, наследство получил?  — спросила она вызывающе и ткнула его своей левой грудью прямо в нос. Алёна была на полголовы выше Калача Кренди.
—  Ну я, — с вызовом отвечал ей Калач.
—   тогда пойдём что ли, покажешь, на что годишься, раз таким крутым стал.
И они пошли. Калача трясло от волнения.
Через час Калач Кренди неожиданно отведал то, о чём он мечтал долгими зимними вечерами, сидя у разбитого телевизора, в котором тихо потрескивали угли. Старая избушка почти не задерживала тепло, он кутался в старое шерстяное одеяло и даже вид многочисленных мешков с мукой его не радовал.
Его юные фантазии обрели конкретные очертания только после смерти отца, летом 1979 году, когда он отведал запретный плод. Алена Сисько отдалась ему весело, беззаботно, не  жалея об этом. Вот так легко и беззаботно хотелось и ему, Калачу Кренди скользить по широкой дороге жизни на коньках.
Целое лето они отдавались безудержному сексу….далее цензура беспощадно вырезала пикантные подробности… …Алёну Сисько на свой кряжистый ствол и сурово велел поднимать голые бедра повыше. После чего с силой запускал маховик вращения…. что-то пробивается, но а пятерку не срабатывает…
Для неискушенного читателя просьба не повторять этого эксперимента, так как от быстрого и внушительного трения его ствол может задымиться и не успеет он выкурить и самой маленькой сигаретки как его ствол почернеет и не сможет выполнять свои соблазнительные функции.
Пришла осень. Первые листочки уже задумались о скором прощании с родным домом, задумался и Калач Кренди. Куда ему идти?
1 сентября. Дети пошли в школу, а Калач Кренди, по совету Алёны Сисько, пошёл в актёрское училище.   Всё таки у него был источник дохода, пусть и небольшой, но с голода он не умрет. Если что распухнет слегка.
—  если ты такую юлу сделаешь с моей мамочкой, то будь уверен – первый балл – твой, — беззастенчиво посоветовала ему его Алёна.
Почесал Калач свою небритую пипу и по совету Писько пошёл в театральное училище.
Как и обещала его Алёнушка, при соблюдении всех формальных канонов знакомства, мадам Сисько, суровая мама Алёны Сисько, которая оказалась членом экзаменационной комиссии, быстро поняла суть просьбы юного воспитанника улиц и помоек.
—    Хочешь стать актёром?
—    Хочу, — честно признался Калач, — вытирая слёзы, —  Я способный, я всё могу.
—    Ладно, проверим. Что можешь сделать для меня?
—    Смелю для вас два мешка муки.
—    Одобряю, — обрадовалась мадам Сисько.
Калач подвалил на ослике мамаше два мешка муки и она, растаяв, разрешила Калачу остаться на ночь.
Задув последний фонарь, Калач с Аленой расположились на печи, а мамаша осталась одна, в другой комнате. …опять появились тупые ножницы цензора — хвать!  и нет мамаши…

Тут прошла вставка:

Старший помощник режиссера Адольф Струндель, которому все это надоело и он решил приоткрыть краешек одеяла и зритель увидел что-то там из будущего. Что-то там смеркалось…

Смеркалось. Старый кабан абож вепрь вышел на опушку леса и долго задумчиво смотрел на одинокое ранчо старого Билла. Оно стояла на краю чёрного леса, за которым протекала Золотая речка.

Ранчо старого Билла было обито старыми досками и банками, в котором старый Билл солил солёные огурцы. Но в прошлом году старый Билл Хервуд разорился по закладным оно отошло к фермеру Дюку старшему.

ИСТОРИЯ О КРАСОТКЕ МАРСИ.  МАРСИ СЕКСИ КАСПЕР.

У Дюка была красавица дочка Марси. Секси Марси – так прозвали её здешние парни.

Большой Сатаронто был в те годы (речь идет о 70-х годах) небольшой деревенькой. За черной речкой, недалёко, милях в трёх. Кренди возил муку в ту деревеньку и её продавал. Случай помог познакомится Калачу с красоткой Секси. Но время для серьезных отношений еще не пришло. Кто был он и кто она?  Смекаете? она просто рассмеялась над ним.

но Калач решил не сдаваться. А я упрямый, — подумал он.  Да, Марси это тебе не Алена Писько! За Марси стояли миллионы. И голодный Кренди облизывался, думая о таких сокровищах.

Слышь, ты малый брат, — спрашивал Кренди у меньшого, — тебе кот достался. Обуй его в сапоги и пусть он тебе ищет тестя – короля.  Заодно и принцессу найдёт.

—   Ты что? Издеваешься? – негодовал младший брат, сгорбившись под тяжестью мешка с мукой и обливаясь потом.

—   Эх ты, в сказки не веришь, — вздыхал Калач, — не быть тебе тестем короля.

Мог ли подумать Кренди, что через много лет король инопланетного королевства  будет мечтать о таком тесте как Калач Кренди.

Как меньшие братья распорядились котом и ослом история умалчивает. Поговаривают, что осёл некоторое время возил для братьев на рынок бурдюки с вином из яблок, которые они воровали по ночам в соседских садах. Наконец, осла пришибли за мужеловство и натянули шкуру на барабан. Барабан продали, а вырученные деньги проиграли у рыночного напёрсточника.

Судьба кота оказалась более благосклонна. Он повадился промышлять в порту воровством оставленной без присмотра выловленной рыбы и ловлей мышей. Калач Кренди впоследствии даже выделял ему красную икру, намазывая ножом на ароматные булки, но это будет ещё не скоро. Младший брат выиграл в карты у папы Карло шапку-невидимку и стал следить  за стремительно жиреющим котом. Он отбирал у борзеющего кота рыбу и икру. Жизнь наполнялась гармонией и смыслом, как тарелка супом.

А Калач стал думать – что же ему делать дальше? Так ничего не придумав, он положил свою судьбу на волю Случая.

На самом деле Калач Кренди ничего не пускал на самотек. он решил стать актером и поступил в актерское училище имени Лебедя.

Калач Кренди всё чаще бывал в доме мадам Писько, чему и Алёна и её мамаша были очень рады.
В декабре 1979 года началась первая сессия и Калач здорово запустив учёбу, едва не вылетел с учёбы. Но помогла мамаша Алёны, за что Калач был ей очень признателен.
Охваченный благодарностью, Калач повторил свою юлу с мамашей Алёны Сисько, женщина была в восторге.   Благодаря этому Калач один из первых успешно сдал экзамены.
В дальнейшем Калач частенько оставался на ночь в квартире Сисько. И дочка и мамаша были этому опять таки не по детски весьма рады.
—  Учись студент, — говорили дамы, разыгрывая с ним «дурака». Дамы делили между собой постель со студентом. Поэтому схватка шла на жизненный интерес.
Но вся эта история закончилась, увы – печально. Первокурсник Калач Кренди чуть не завалил экзаменационную сессию, а Алёна Сисько в пылу ревности пырнула мамашу пикой и угодила в колонию.
Шёл март 1980-го года.

  О событиях 80-х годов далее